Искусство — это показатель развития общества и уровня культуры. Искусство всегда спасало человека, давало ему надежду. Даже в тяжелые периоды истории люди пели и танцевали, чтобы им легче жилось. Человек, запретивший балет, просто невменяемый. Вероятно, он думал о том, что в балете много почти обнаженных тел.
Нет условий для работы. У меня, например, нет площадки, нет артистов, я сама всё ищу. Когда условия есть, становится намного легче: остаётся только придумать идею и как с ней работать.
Судя по «Тангейзеру», цензура существует. Но её не должно быть — в театр нужно просто приходить в своем уме.
На постановку всегда уходит разное количество времени, это зависит от условий и возможностей.
Конечно, нужно, иначе нет смысла ставить! Влияние прошлого есть всегда. Например, сначала был Петипа, затем – Баланчин, который взял за основу приемы Петипа и разработал свой стиль. Потом появился Форсайт, который выстроил своё видение и свой язык, опираясь на предыдущий опыт. Но если не будет индивидуальности — не будет профессии хореографа.
Если руководитель труппы говорит мне: «бери, кого хочешь», то я ориентируюсь на физические возможности артистов и, главное, на их индивидуальность. Я выбираю людей немножко со странностями. Рост мужчин не важен, а женщины нравятся невысокие, до 175 см. Обычно мои артисты не совсем классического вида, а более спортивного. Мне не столько иногда бывает важен шаг (прим.ред. растяжка), сколько ощущение артиста себя в танце.
Я бы хотела пообщаться с Уильямом Форсайтом. Есть понятие хореограф, который создает движение, и есть понятие режиссер, который создает общую концепцию спектакля. Форсайт умеет всё. Мне нравится Баланчин, у него есть логика в комбинациях. Ты смотришь и понимаешь почему всё именно так. Идеально. Ещё я бы хотела пообщаться с Рахманиновым.